Author: asya_0330x

Казалось бы, каждый знает, что такое слово: это последовательность букв между пробелами! Но если задуматься об этом посерьезнее, то все оказывается гораздо сложнее. И некий пересмотр понятия «слово» нам понадобится, чтобы наиболее эффективно организовать свое изучение английского.

Если спросить лингвиста, что такое слово, то можно получить очень разные ответы, в зависимости от специализации того лингвиста, которого мы спросили. Фонолог скажет, что слово – это последовательность звуков, которая является сферой применения каких-то фонологических правил, таких как постановка ударения или оглушение согласных. Например, в русском языке на одно слово приходится одно ударение, а согласные на конце слова оглушаются. Кстати, по этому правилу «одно слово = одно ударение», фразы «нá руку» и «вó поле» представляют из себя по одному слову, а не по два (вопреки тому, чему нас учили в школе!). В английском тоже действует принцип «одно слово = одно ударение», но оглушения конечных согласных нет. А вот в турецком языке действует другое правило внутри слова: гласные в одном слове должны быть одинаковыми по так называемому «ряду», то есть язык должен быть либо впереди, либо сзади. Так, слова «кебаб» в турецком нет и не может быть, а есть «кебæб» (с гласной переднего ряда, как в английском слове “cat”).

Если мы спросим специалиста по языкам северо-американских индейцев или других «туземцев», то он вообще пожмет плечами и скажет, что «слово» – это некая фикция, придуманная евроцентричными лингвистами, так как в таких языках ничего осмысленного, что можно было бы назвать «словом» вообще нет! Но большинство лингвистов-специалистов по синтаксису и морфологии рассматривают «слово» (или точнее «лексическую единицу») как последовательность знаков, имеющих цельное значение («цельное» в смысле не составляемое из значения частей). Так, слово “book” – это последовательность звуков (или букв), которые имеют определенное значение, никак не вытекающее из значений каких-то составляющих. А вот слово “bookish” («книжный») имеет значение, вытекающее из значений частей: «книга» + «относящийся к», то есть «относящийся к книгам». А вот фраза “kick the bucket”, хоть и имеет два пробела, это в лингвистическом понимании одно слово, ведь ее смысл не складывается из смыслов “kick” + “the” + “bucket” (а переводится эта идиома как «отбросить коньки, сыграть в ящик»).

Почему это важно для изучения языка? Потому что наиболее эффективно учить не те элементы, которые пишутся между пробелами, а те, что имеют определенное цельное значение (а соответственно и употребление, и грамматические особенности). Иногда это слова (в бытовом и школьном понимании), иногда это отдельные морфемы (так, на третьем уровне мы проходим много суффиксов и приставок, с помощью которых можно быстро обогащать свой словарный запас), иногда это целые фразы (= collocations) или идиомы. И это особенно важно для изучения так называемых «фразовых глаголов (phrasal verbs, то есть, сочетания глаголов и частиц). Ученики меня часто просят дать им списки таких фразовых глаголов, например, с глаголом “take” или с частицей “up”. Но заучивать их по такому принципу бессмысленно и неэффективно, потому что ничего общего у таких групп фразовых глаголов с общей глагольной частью или частицей нет. Например: “take up” = «заняться» (например, новым хобби), “meet up” = «повстречаться, потусить», “look up” = «искать в словаре, интернете и т.п.», а “eat up” = «доесть». И что тут от частицы “up”?! Или: “take up” мы уже видели, “take in” = «воспринять», “take out” = «вынести», а “take over” = «захватить». Поэтому учить фразовые глаголы по принципу общей части примерно так же неэффективно, как учить все слова, начинающиеся на “bo” (“book, “boat”, “botanist” и т.д.) или заканчивающиеся на “at” (то же “boat”, “cat”, “fat”, “flat”, “pat”, “swat”, “gnat” и т.д.). Гораздо лучше учить фразовые глаголы в контексте и вперемешку с другими словами, морфемами или идиомами.

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

Помните такой анекдот: «Штирлиц шел по улицам Берлина и ничто не выдавало в нем русского разведчика: ни рация за спиной, ни волочащийся сзади парашют, ни болтающийся у бедра маузер.» Так что же выдает иностранца в типичном прононсе русскоязычного человека, говорящего по-английски?

1) «Рация за спиной»: ГЛАСНЫЕ

В русском языке 10 гласных букв и только 6 гласных звуков. (Зачем нам лишние гласные буквы, это отдельный вопрос, но мы сейчас не об этом.) В английском же только 6 гласных букв и 15 или более гласных звуков (я говорю «или более», потому что в разных акцентах и диалектах английского разное количество гласных звуков… и оно может достигать 25!). Из этого следует, в первую очередь, что русскоязычному человеку очень не хватает гласных для английского. Или: в английском очень много гласных звуков, не знакомых нашему уху или языку. Среди таких гласных: дифтонги (т.е. гласные, которые меняются в процессе произношения, всякие там «ой», «ау», «ай» и так далее), звуки æ (как в слове “cat”) и ɑ (как в слове “father”) и др. Кроме того, есть в английском пары гласных, которые кажутся нам одним и тем же звуком, отчего столь многие попадают впросак, спутав “sheet” и “shit”. Поэтому одна из первостепенных задач – это научиться произносить правильно все эти гласные звуки и знать, в каких словах какие гласные. Тогда вы уже не будете путать “hat”, “hut” и “hot” (ну и заодно “heart”!) или “pool”, “pull”, “pole” и “Paul”.

2) «Волочащийся парашют»: СОГЛАСНЫЕ

Если с гласными у нас совсем каша, то большинство согласных английского языка нам знакомо, хотя и тут не обходится без таких трудностей, как смягчение «ч» (и вообще всех согласных перед «и» и «э»), путаница между “v” и “w” или пугающий многих звук “ng”. Ну и конечно межзубные звуки, отображаемые на письме как “th”: один звонкий (как в слове “they”), другой глухой (как в слове “thick”). И еще “h”, которые многие стремятся произнести как русский «х». О, чуть не забыла оглушение согласных на конце слова, что приводит русскоязычного человека к произнесению малоприличного “crap” вместо куда более аппетитного “crab”!

3) «Маузер у бедра»: УДАРЕНИЕ

В английском, как и в русском, и в отличие от французского или венгерского, ударение может падать на любой слог в слове, а не только на первый или последний. Русская система ударений, кто бы мог подумать, куда запутаннее английской (недаром столь многие примеры «неграмотного произношения» именно про ударение, то же «звонит»). Однако, нас сейчас интересует ударение английское. Тут важно не только то, в какой слог мы вкладываем больше энергии, но и как от этого зависит произношение гласных. Например, прислушайтесь к тому, как в русском звучит гласный звук в первом слоге слов «молокó» и «молóка» (у рыбы): в первом слове это скорее такое очень маловыразительное «э», а во втором слове скорее «а». Это называется «редукция», и происходит она по-разному потому, что в первом слове первый гласный отделен от ударного слога еще одним гласным, а во втором слове первый гласный находится прямо перед ударением. В английском тоже произношение гласных звуков зависит от положения в слове и ударения. Например, в глаголе contest «оспаривать» ударение падает на второй слог, а в существительном contest «соревнование» ударение падает на первый слог (таких пар в английском много!), и от этого произношение обоих гласных звуков меняется. Чтобы всех запутать, ударение в английском еще и меняется прямо у нас на глазах, поэтому, когда я училась в аспирантуре, мы занимались research «исследованиями» с ударением на втором слоге, а сейчас мы все больше занимаемся research с ударением на первом слоге. И да, в слове “hotel” ударение на ВТОРОМ СЛОГЕ!

Так что тем, кто хочет «исправить свой акцент» предстоит много поработать, но достичь очень приличного произношения в английском можно… и даже нужно!

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

Перефразируя Маяковского, акцент или грамматика – «кто более матери-истории ценен?»… Многие обращаются ко мне с запросом «звучать (или говорить) как носитель» и часто подразумевают под этим безупречное произношение. Конечно, иметь понятное для носителей произношение – это здорово (и я специализируюсь на работе над произношением!), но если при этом вы говорите “I am go”, “I’m engineer”, “I listen jazz” или “I invited John that you met yesterday”, то это бросается в глаза (пардон, в уши!) гораздо больше, чем любой тяжелый акцент. Поэтому я в первую очередь уделяю внимание именно грамматике, внося отдельные элементы правильного произношения лишь по ходу дела. Например, когда мы проходим указательные местоимения “this” и “these”, мы разбираем разницу между двумя звуками «и». Когда мы работаем над the present continuous, то отрабатываем звук “ng”. И так далее.

И раз уж зашла речь о типичных грамматических ошибках, кто может объяснить, что не так в примерах, которые я дала выше?

(Завтра мы посмотрим на основные «косяки» в произношении, которые и создают типичный русский акцент, а главное делают произношение многих столь непонятным для американцев.)

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

Меня часто спрашивают, а где найти хороший свод “правил чтения”. Честно говоря, я не даю своим ученикам никаких правил чтения. Вместо того, чтобы учить их читать написанное, я учу, как слова произносятся и уж во вторую очередь, как они пишутся. (Что еще нужно знать о словах и как их вообще учить, читайте в серии постов, которая начинается здесь.)

Те «правила чтения», которые преподают в школе (и на многих курсах) – это некая педагогическая фикция, но, к сожалению, они не имеют никакого отношения к тому, как устроен язык. В английском, как и в любом другом языке, устная форма является первичной. Письменность же отражает то, как мы что-то говорим. Но ни одна существующая система письменности не отражает произношение слов на 100%. Например, по-русски мы же не пишем «карова» или «мидветь»! А произносим слова «корова» и «медведь» именно так, причем из-за закономерностей, которые действуют над произношением, а не написанием.

В английском же эта проблема расхождения произношения и правописания еще более серьезная, потому что в англоязычном мире (тогда просто в Англии) печатные станки появились за несколько веков до серьезных фонетических изменений в языке (то есть, изменений произношения), а не наоборот, как было, скажем в России. Появление печатных книг повлекло за собой постепенное фиксирование правописания: чтобы продавать много книг, нужно, чтобы много людей могли читать ОДНО И ТО ЖЕ ПРАВОПИСАНИЕ. Первые печатные станки появились в Лондоне в конце 15-го века, а большое изменение произношения, затронувшее почти все гласные звуки (его так и называют «великий сдвиг гласных») закончилось лишь к концу 17-го века. В русском же языке наоборот: последний радикальный сдвиг произношения, известный как «падение редуцированных», закончился веку к 14-му точно (а может и раньше), а печатные книги появились намного позже. И то аж до 1918 года по-русски писали с «ятем» и «ером», хотя никаких своих звуков эти буквы уже много веков не отображали.

Итак, английское правописание отображает скорее старую систему произношения, а не современную, а также зависит от морфологического состава слова, его происхождения, частотности и других факторов. Поэтому одни и те же звуки могут обозначаться разными буквами. Вот вам пример из одного моего недавнего урока: seize «хватать» и cease «прекращать» читаются одинаково, но каждый из трех звуков («с», «и» и «з») отображается разными буквами или сочетаниями букв. Одинаковая у них только последняя буква “e”, да и она не читается вовсе! И наоборот, одни и те же буквы могут отображать совершенно разные звуки: например, “there”, “were” и “here”— тут сочетание букв “ere” обозначает звуки «эар», «ёр» и «иэр» (передаю очень приблизительно, но так как слова все частотные, надеюсь, вы знаете, как их правильно произносить).

Подводим итоги: «правила чтения» были придуманы как педагогическая уловка и особенно широко используются там, где предпочитают учить по книгам, а не по живой речи. Так стоило делать, например, с латынью, которую изучали по сохранившимся текстам римских классиков. Если речь идет об английском языке в 21-м веке, то я не знаю, где нужно жить, чтобы не иметь доступа к звучащему английскому языку (да здравствуют YouTube, Google и иже с ними). Возможно, это будет речь в записи, кино или приложение на телефоне, но не найти ничего – это надо очень постараться. И поэтому нужно учить в первую очередь произношение слова, а потом его правописание, а не наоборот.

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

Итак, мы с вами уже знаем, чтобы для того, чтобы сказать, что мы знаем какое-то слово, надо знать об этом слове куда больше, чем принято думать обычно. Помимо написания и «перевода» слова, нужно знать его произношение (которое не всегда ясно из написания), значение в контексте других английских слов, коннотацию (т.е. эмоциональную нагрузку), неправильные формы (если таковые имеются) и «капризы» по поводу слов или форм слов, с которыми это слово хочет соседствовать в предложении. Но как же это всё сразу выучить, спросите вы?

А не сразу. Тут можно представить себе, что слова – они как люди. Когда вы знакомитесь с кем-то на вечеринке, вы узнаете об этом человеке совсем немного: как его зовут, может быть, кем он работает или каким образом связан с другими людьми на вечеринке. Но ведь вы не сможете назвать такого человека близким другом, правда? О друзьях мы знаем гораздо больше: где они родились и как складывалась их жизнь до нынешнего момента, где они работают и чем занимаются в свободное время, кто их друзья и родственники, какую выпивку они предпочитают, а на какую еду у них аллергия и так далее. Однако, даже если вам очень захочется завести побольше близких друзей, вам вряд ли удастся это сделать «сразу», посетив несколько вечеринок. Если на вечеринке вы будете подходить к незнакомому человеку и говорить «я очень хочу с вами задружиться поближе, не могли бы вы рассказать мне о себе всё?», то вас просто сочтут чудаком и не будут больше приглашать на вечеринки.

Так и со словами: их нельзя вызубрить с наскока сразу сотнями в неделю. Новые английские слова постепенно станут вашими «близкими друзьями», то есть вы сможете в случае необходимости обращаться к ним в разговоре (как, например, к близкому другу можно забежать на чай или попросить подвести вас в аэропорт). Но это не произойдет сразу после «знакомства на вечеринке». Со словами, как и с людьми, надо проводить время вместе в разных ситуациях, и тогда они перестанут «стираться из памяти как ластиком», то есть убегать от вас, как незнакомцы, с которыми вы слишком навязчиво попытались закорешиться на вечеринке. Наоборот, как настоящие друзья, такие слова будут выскакивать из вашего мозга, когда в них возникнет необходимость, и «подставлять свое плечо».

Как же добиться такого? Только терпением и многократным повторением. Для этого нужна продуманная система возвращения к одним и тем же словам в контексте и в реальном употреблении. Самому учащемуся будет непросто заложить ее в свой процесс обучения, но я предоставляю такую систему своим ученикам на индивидуальных занятиях.

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

В прошлом посте мы с вами видели, что помимо произношения и значения слова нужно знать, нет ли у него каких-то грамматических причуд. Например, неправильной формы множественного числа, если это существительное, или прошедшего времени, если это глагол. Однако бывают у слов и другие причуды. Эти причуды связаны с тем, что слова любят выбирать себе соседей по предложению.

Некоторые из этих причуд вытекают из значения слова. Например, глагол drink хочет, чтобы его дополнение было какой-то жидкостью. Это можно приписать самому значению слова «пить». Однако, не следует полностью полагаться на свои интуиции о русском языке или традиционный «перевод» слов. Например, американцу, который учит русский, неочевидно, почему «сыпать» в тесто можно муку или сахар, а «лить» молоко или сметану. (И вообще неочевидно, почему сметана и молоко в одной категории, ведь американская sour cream густая и не льется.) По-английски и «сыпать», и «лить» будет одинаково pour. То же самое бывает в обратном направлении: русскоязычному человеку, изущающему английский, совершенно неочевидно, почему, если “murder” – это «убийство», то нельзя сказать “A drop of nicotine murders a horse” («Капля никотина убивает лошадь»). А по-английски murder требует не просто одушевленного, но и человеческого подлежащего…

Другие «выверты» слов совсем никак не вытекают из их значений. Например, по-русски мы играем «на» музыкальных инструментах, но «в» спортивные игры (футбол, хоккей и т.п.), а по-английски мы play ЧТО? – как бы «играем скрипку» (play the violin), «играем футбол» (play soccer) и т.д. Или взять хотя бы глагол listen: по-русски мы «слушаем ЧТО?» (слушаем музыку, слушаем лекцию и т.д.), а по-английски мы listen TO. Предлог “to” обычно используется со значением «туда» (I go to Dublin. – Куда, блин? – To Dublin.) И хотя в Одессе говорят «слушай сюда», обычно по-русски мы не слушаем «в музыку» или «в лекцию». А по-английски получается что так.

Итак, для каждого слова надо знать не только, что оно значит, но и как оно употребляется: что оно хочет видеть до себя или после себя.

ЛАЙФХАК: глаголы даже не фразовые лучше учить сразу с предлогами, с которым они употребляются.

В предыдущих постах этой серии мы с вами разобрались, что учить слова надо не «по карточкам», то есть связывая написание английского слова с его русским переводом. Помимо написания мы должны еще многое знать о слове: например, его произношение, значение (именно в контексте других английских слов, а не в смысле «перевода» на русский), а также его коннотацию, то есть эмоциональный багаж слова (хорошо или плохо и насколько хорошо или плохо). Но и это еще не всё! Еще одним важным компонентом «знания слова» является его грамматические капризы и причуды, которые бывают двух типов.

Во-первых, вам уже наверняка попадались английские существительные, имеющие неправильную форму множественного числа (например, man – men или child – children), или глаголы, имеющие неправильную форму прошедшего времени (такие как go – went или eat – ate). Такие выверты слова нельзя не знать, если вы хотите его правильно употреблять в своей речи.

К счастью, чем больше вы учите английский и чем дальше продвигаетесь в своем словарном запасе, тем меньше таких «неправильных» новых слов вам будет попадаться. Практически все они попадутся вам в начале вашего освоения английского. Но это же глупо сделать самые нужные слова неправильными, воскликните вы! Увы, английский (да и любой другой язык) не создается каким-то умным дизайнером для того, чтобы его с легкостью изучали иностранцы. Язык формируется тем, как его осваивают его носители примерно двухлетнего возраста. А они вполне в состоянии запомнить неправильные глаголы и существительные, лишь бы они достаточно часто повторялись в речи взрослых вокруг них. Например, когда-то слова tooth «зуб», foot «стопа» и book «книга» имели неправильные формы множественного числа. Однако, в Средние века все детки имели feet и почти все имели teeth (хоть сколько-то!), но далеко не всем двухлеткам попадались “beek” (книги). Поэтому со временим это слово «поправилось», и неправильная форма заменилась на правильную books. Таким образом, неправильными бывают только частотные слова, а они – именно те первые слова, которые учат иностранцы.

А откуда вообще берутся неправильные формы слов? Язык – это система, где всё должно быть разложено по полочкам. И не потому, что так хочется иностранцам, которые его учат, а такова его природа в принципе! Однако, по прошествию некоторого времени в языке, так как он все время меняется, начинают собираться разные «неправильности». Примерно как у нас дома собирается пыль, а вещи как бы расползаются со своих мест… Но если в доме мы можем устроить генеральную уборку, разложить все по местам, вытереть пыть и помыть окна, то в языке такая «генеральная уборка» невозможна. Язык иногда «зачищает» свою внутреннюю помойку, но это скорее похоже на то, как убираюсь в доме я: сегодня протру пыль, завтра вынесу мусор, послезавтра помою посуду. Вроде и никогда не бывает особо грязно, но и идеального порядка тоже не бывает. Так же и в языке: то тут что-то регуляризуется (т.е. неправильное заменяется правильным), то там, но всегда есть какие-то «неправильности». С этим наплывом хаоса приходится смириться.

Из всего вышесказанного вытекает ЛАЙФХАК: слова, которые явно по смыслу новые в языке (например, vacuum или download), всегда правильные. То же самое можно сказать и о глаголах, образованных от существительных, типа water или book. Они тоже всегда правильные. Технические термины и редкоупотребимые слова тоже правильные.

(Продолжение следует)

Наш разговор в предыдущих постах об акценте плавно подвел нас к третьему вопросу: должен ли учитель английского быть носителем? Мнение о том, что да, широко распространено среди как учителей английского, так и тех, кто хочет английский выучить. Но я с этим категорически не согласна. И не потому что сама преподаю английский, не являясь носителем. Ведь я преподавала и русский тоже, причем как детям, так и взрослым. И преподавать английский, а не русский – это мой сознательный выбор. Мне кажется, что именно тем, кто учит английский, я могу помочь больше и лучше. Почему?

Во-первых, давайте посмотрим повнимательнее на эту идею, что если человек является носителем какого-то языка, то он в силу своего «носительства» сможет этому языку научить. Вот вы, мои читатели, носители русского. Давайте представим себе, что вам надо научить русскому языку, скажем, американца, который русского не знает. С чего вы начнете? Как будете работать, например, с глаголами движения? А с понятием рода существительного и согласования? А с какого падежа начнете? А вторым какой падеж будете вводить? Как именно будете падежи или глаголы отрабатывать? Не знаете? Но вы же носители!

Конечно, чтобы преподавать язык, нужно этим языком хорошо владеть. Но это лишь верхушка айсберга! Помимо собственно владения языком, нужно знать еще его структуру, неплохо бы и историю. Кроме того, очень поможет знать сходства и различия между родным языком ваших учеников и изучаемым языком. Всем этим занимается лингвистика. В дополнение к лингвистике, хороший педагог знает педагогику (простите за «масло масленное»), а также психологию, методологию, нейрофизиологию мозга, физиологию обучения… и многое другое.

Конечно, человек со всеми этими знаниями и практическими навыками преподавания может быть и носителем изучаемого языка, но сам факт «носительства», как мы видим, вытесняется многими другими факторами. И потом, найти носителя английского, который хорошо знает русский (и может помочь вам и объяснением на русском, и сравнением английских структур с русскими), на практике гораздо тяжелее, чем найти носителя русского, который хорошо знает английский. А главное, что вам не даст ни один носитель английского – это личный пример того, что можно достигнуть, будучи носителем русского и изучая английский уже потом.

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

Мы уже выяснили, что акцентов в английском языке множество, и каждый говорит с каким-нибудь акцентом. А можно ли научиться говорить как носитель, хотя бы в смысле акцента? Часто встречается такая логика: 1) дети могут слышать все разнообразие звуков (а слышать значит научиться эти звуки воспроизводить) только до 10-месячного возраста, 2) а значит после этого возраста уже невозможно изменить свой акцент, а значит и научиться говорить как носитель, 3) поэтому глупо дискриминировать учителей английского, для которых это неродной язык. Не знаю, как вам, но мне эта цепочка рассуждений кажется абсолютно нелогичной, но давайте разбираться по порядку.

Во-первых, научные исследования действительно показывают, что дети на первом году жизни слышат контрасты между звуками, которые «не слышат» (а точнее, на которые не обращают внимание) взрослые носители языка. Например, по-русски «п» и «б» – это два разных звука и нам понятно, что «папа» и «баба» – это два разных слова. А носителям арабского это не очевидно. Для них «папа» и «баба» – это одно и то же, так же как для носителей русского sheep и ship кажутся звучащими одинаково. Однако, маленькие арабские детки различают «папа» и «баба», а маленькие русские детки различают sheep и ship. Однако, примерно к концу первого года жизни ребенок перестает обращать внимание на те звуковые контрасты, которые не играют смыслоразличительной роли в их родном языке. Арабские детки перестают обращать внимание на разницу между «п» и «б», а мы перестаем обращать внимание на разницу между «напряженным и» и «расслабленным и» в словах sheep и ship.

Это все так, однако это не значит, что мы больше не можем слышать эти звуки. Точно также язык заставляет нас обращать внимание на какую информацию или позволяет игнорировать ее: носители русского языка обращают внимание на насыщенность цвета между зеленым и фиолетовым, чтобы различать «синий» и «голубой», а для носителей английского эта разница без надобности. Но и те, и другие могут видеть оттенки цвета и, например, из группы одинаковых синих квадратиков выбрать один, отличающийся по оттенку в сторону голубого. Итак, «не слушаем» или «не обращаем внимание» не значит «теряем способность слышать».

Во-вторых, утверждение о том, что во взрослом возрасте невозможно изменить свой акцент по факту ложно: многие взрослые люди специально или подсознательно меняют свой акцент. Например, те, кто смотрел британский детективный сериал про инспектора Морса (“Inspector Morse”, кстати, очень рекомендую!), вспомнят сержанта Льюса, выходца из Ньюкасла, говорящего с соответствующим акцентом, Geordie. А вот в продолжении сериала (“Inspector Lewis”), где он становится инспектором, этот же персонаж (которого играет тот же актер, Kevin Whately) говорит уже с другим (южно-британским) акцентом. Что вполне оправдано, так как теперь он уже давно живет в Оксфорде, долго общался с Морсом, да и в должности был повышен, а следовательно и социально подрос. И никто из зрителей не закидал телевидение с письмами «так не бывает, почему Льюис поменял акцент, это же невозможно!»… да и сам Кевин Уэйтли, выходец из Нортумберленда в северной Англии, прекрасно справился с обоими «неродными» для себя акцентами!

Менют акценты не только персонажи сериалов или актеры, но и политики. Например, Маргарэт Тэтчер поменяла свой акцент выходца из Линкольшира (восточная Англия) на RP, Received Pronunciation (акцент, связанный с южной Англией и аристократическим положением). А вот Тони Блэр наоборот ввел в свою речь элементы акцента кокни, характерного для рабочих районов Лондона. Почему они так поступили, думаю, вы догадаетесь сами.

Американские политики тоже не отстают от своих британских коллег по части смены акцента. Например, Майкл Блумберг избавился от бостонского акцента, а Берни Сандерс наоборот всячески подчеркивает свой акцент, характерный для жителей Нью-Йорка еврейского происхождения. (Нью-Йоркцы итальянского происхождения, например, говорят немного иначе; их акцент можно услышать в сериале “The Sopranos”).

Из всего вышесказанного следует, что акцент поменять можно, хотя для этого нужно будет приложить определенные усилия. Но любой человек может научиться говорить с любым акцентом.

Ну и последнее: если бы миф о том, что акцент поменять нельзя, был бы правдой, то какая была бы разница в том, ваш учитель носитель или нет? Тут я вообще не вижу логики. Ну а так как над произношением работать можно и нужно, то желательно иметь учителя, который звучит прилично, а является ли он (или она) носителем уже не суть важно. Но о мифе «учителя-носителя» я напишу отдельно.

Готовы попробовать? Пишите в личку или на asya_pereltsvaig “at” yahoo “dot” com

Как это часто бывает в области языка, бытовое и научное понимание термина «акцент» очень разнится. Обыватели обычно под «акцентом» имеют в виду произношение человека, для которого данный язык не является родным. Люди с Кавказа, например, говорят по-русски с определенным акцентом. Американцы тоже говорят по-русски с акцентом. Для лингвистов же «акцент» – это образ говорения, определенное произношение. И неважно, родной это для человека язык или нет. В таком понимании акцент есть у всех. Люди из Вологды или Брянска говорят по-русски с акцентом, даже несмотря на то, что и для тех, и для других русский – это родной язык. Точно так же, американцы, англичане, австралийцы, новозеландцы и другие все говорят с акцентом, причем каждый со своим. На самом же деле акцентов в английском гораздо больше, чем стран, где на нем говорят (почему именно, можно обсудить позже, если это кого-то интересует). Жители Йоркшира или г. Ньюкасл говорят со своими (разными!) акцентами, как и выходцы из Ливерпуля, Бирмингема или Эдинбурга. И все это британские акценты. А в США есть свои акценты, по которым можно отличить жителя Бостона от техасца или выходца из Алабамы.

Кроме того, акцент зависит не только от места жительства или места рождения, а от других факторов, таких как возраст или социо-экономическое положение. Например, в своем знаменитом исследовании, которое положило начало социолингвистике, Вильям Лабов показал, что жители Нью-Йорка тем более склонны опускать “r” в словах типа fourth и floor, чем ниже их социо-экономическое положение. Недавно результаты этого исследования были подтверждены на материале риалити-шоу Say Yes To The Dress: была обнаружена корреляция между произношением “r” в подобных словах и ценой свадебного платья, которое в итоге покупала невеста. Чем больше “r”, тем на более дорогой наряд раскошеливалась девушка.

Бывают ли акценты «хорошие» и «плохие»? Если мы под акцентом понимаем *иностранный акцент*, то понятно, что желательно от такого акцента максимально избавиться, хотя бы для того, чтобы вас понимали носители. Если вы путаете sheep и ship, или dad и dead, или pot и pod, вас будут элементарно не понимать. Если же мы под акцентом понимаем *любое* произношение, то вопрос становится более сложным. С одном стороны, вас могут не понять, как впрочем могут не понять другого носителя английского с необычным для слушающего произношением. (Я проводила такой эксперимент на своих лекциях в США: проигрывала записи некоторых британских акцентов и спрашивала, о чем там говорилось; многие действительно оставались загадкой для носителей американского английского!)

Но помимо вопроса о понимании, есть еще и психологическо-эстетическая сторона вопроса, и она тоже много исследовалась. Нравится ли это людям типа автора Canguro English или нет, но носители английского по-разному относятся к людям в зависимости от их (родного!) акцента. В одном из исследований экспериментаторы звонили по объявлениям о сдачи квартир и говорили с акцентом афро-американцев, латинос или с «обычным» (стандартным) американским английским акцентом. А потом у людей спрашивали их мнение о звонивших. И хотя звонили одни и те же люди, квартирные хозяева не только «вычисляли» их якобы расовую принадлежность (фиктивную, соответствующую акценту), но и приписывали людям такие характеристики как рост (!), внешнюю привлекательность, социальный статус, интеллект, уровень образования, черты характера, надежность и даже склонность к преступной деятельности.

Подобные исследования проводились и в Великобритании. Тот акцент, который пропагандируют большинство британских преподавателей английского, называется RP или Received Pronunciation. Согласно исследованиям, 31% британцев считает его привлекательным, хотя на нем говорят всего 2% населения Туманного Альбиона. Правда, это не самый привлекательный в их глазах акцент: аж 42% британцев считают приятным акцент жителей Ирландии. А вот акцент жителей Северной Ирландии «заценили» только 5% британцев. Среди других акцентов, признанных привлекательными акценты Уэльса, Йоркшира и Ньюкасла. А вот акценты жителей Бирмингема, Ливерпуля, Манчестера и Глазго были признаны неприятными. Другие британские исследования показали, что бирмингемский акцент придает его носителям оттенок криминальности, а 28% британцев чувствуют на себе дискриминацию из-за акцента. Ужас? Да.

А теперь внимание вопрос: что должен делать хороший учитель английского (как иностранного)? Скрывать, что акцент влияет на то, как человека будут воспринимать другие или говорить об этом? Мне кажется, что глупо давать ученикам превратное представление об акценте, навязывать местный (чуть не написала “местечковый” акцент или говорить, что все акценты равны. Но по счастию, у нас есть несколько вполне приемлемых вариантов, ведь “стандартных” английских акцентов несколько. В зависимости от необходимости, можно акцентироваться на стандартном британском или стандартном американской акценте. Но главное, на мой взгляд, это не учить учеников говорить с каким-то конкретным местным акцентом, а говорить так, чтобы их понимали (и они понимали носителей), обращая при этом их внимания на существующие различия в произношении, выборе слов или грамматике.